Два крепких парня лет семнадцати в одинаковых спортивных костюмах: один чернявый, смуглый, с выступающими скулами и слегка раскосыми глазами, второй сероглазый блондин. Побросали спортивные сумки и подскочили ко мне. Один схватился за чемодан, второй принялся рвать у меня с плеча туго набитую сумку.

– Нет-нет-нет, – нежно запротестовала я. – Мне не тяжело… почти… честное слово! Вы лучше малышам помогите, они сами не справятся!

Парни обернулись. Мимо них со стоном и кряхтением двигалась процессия тяжело груженных гномов – согбенные спины, страдальческие мордашки. В общем, парень, который откажется помочь при таких обстоятельствах, да еще на глазах у девчонки, – это глубоко не наш человек, и мы с такими не встречаемся!

– А я не против, чтоб мне помогли прямо сейчас! – объявила невесть откуда взявшаяся Витка, обессиленно опираясь на плечо сероглазого блондина.

Нет, я не поняла?! Это мой блондин, я его первая увидела!

Блондин и смуглый переглянулись…

– Я тебе помогу, дорогая! – объявил смуглый и… одним движением подхватил взвизгнувшую Витку на руки. – Куда доставить прекрасную даму? – почтительно поинтересовался он.

– На край света, – буркнула я. – И оттуда скинуть.

Смуглый рассмеялся – и с чего он решил, что я шучу? – и двинулся к пансионату. Виткина по-кошачьи благостная морда прижималась к его плечу.

– А лучше бы коробочку взял, – немедленно прокомментировала собирающая разбросанные по автобусу вещи Тося.

– Я возьму коробочку, – с тяжким вздохом согласился блондин. – Только ты сама свои вещи не таскай, жди меня здесь! – скомандовал он мне.

Я торопливо закивала – что я, маленькая, правил игры не понимаю? Тем более расклад меня устраивает.

Вместе с Лешкой и Боренькой блондин подставил руки под один из коробов… и сдавленно крякнул. Мелко семеня, они поволокли короб к дверям пансионата. Спонсор, с кем-то громко ругавшийся по телефону, сунул мобилку в карман и, нервно чертыхаясь, рванул помогать.

– Что у вас там, золотые слитки? – простонал блондин, возвращаясь и примериваясь под второй, такой же тяжеленный короб.

– У них аппаратура тяжелая, – тихо пояснил спонсор, но я, конечно, услышала.

Очень интересно – теперь, значит, это не ваши коробки, а наша аппаратура?

Размахивая мобилкой, из пансионата галопом вылетел чиновник из мэрии – выражение лица как у сбежавшего с урановых рудников заключенного.

– Константин Дмитриевич! – заорал он. – Нас вызывают! Срочно в мэрию! Там что-то по подготовке королевского визита…

В отличие от чиновника, спонсор совсем не обрадовался возможности слинять от разгрузки.

– А как же ребята сами… – начал он.

– Мы пришлем кого-нибудь! – с энтузиазмом возопил чиновник и подхватив нашего спонсора под руку, поволок его к джипу. Спонсор попытался даже сопротивляться, но чиновник упорно усаживал его в джип, видно, боясь, что если спонсор благородно решит остаться, так и ему придется. – Пойдемте, пойдемте! Мы вам позвоним! – крикнул он Душке-Черепу. – У вас завтра выступление… – Он нырнул в джип и втянул за собой все еще слабо брыкающегося спонсора.

– Ну никакого понимания и сочувствия! – выразительно сказала Душка. – Мою сумку еще прихватите, пожалуйста, – бросила она парням, волокущим очередной короб. Мой блондин проводил ее ошарашенным взглядом – нормальная реакция неподготовленного человека на нашу Душку.

Из пансионата выскочил смуглый и кинулся приятелю на помощь. Блондин немедленно оставил переноску вещей и пошел ко мне, на ходу разминая плечи:

– Давай помогу… – Он ухватил за ручку мой чемодан, снял у меня с плеча сумку… и его скособочило под тяжестью. – Ты что… – охнул он, – …тайная штангистка? Секретная тяжеловеска? Что ты там таскаешь?

– Ну… Всякие девчоночьи вещи. Для красоты – одежда, туфли, косметика…

– Ничего себе красота весит! – героическим усилием выпрямляясь, объявил парень и зашагал к пансионату.

Я побежала рядом, время от времени заглядывая ему в лицо оленьими глазами слабой беспомощной девушки:

– Просто раньше чемодан был на колесиках. Но мы попали в аварию, и колесики отвалились… Татьяна Григорьевна, я в какой комнате живу?

Душка-Череп обернулась от стойки администратора, глянула в список и обронила:

– Двести четырнадцать, второй этаж… – неодобрительно посмотрела на груженного моими вещами блондина и отчеканила: – И чтоб никаких мальчиков! – и отвернулась.

Я тихонько поманила блондина, и мы шмыгнули вверх по лестнице.

– Круто устроились! – сваливая чемодан и сумку в угол, присвистнул он.

Я кивнула – номер действительно был потрясающий! Прохладные голубовато-серые стены, балкон с видом на сосновую аллею, а дальше – сияющая золотыми бликами полоска моря.

И даже мини-бар! Пусть я ничего из него пить не буду, но сам факт! Одно только портило впечатление: кровати две, и в ванной уже кто-то возится. И я даже догадываюсь кто!

– Еще бы не круто! – выглядывая из ванной, сообщила Витка. Тон у нее был такой, словно она всю жизнь по топ-класс отелям ошивалась! – Нам, актрисам, так жить и положено!

– Вы актрисы? – Парень слегка растерялся от этого заявления.

– Начинающие, – скромнейше потупив глазки, пролепетала я. – Детский театр…

– Великие! Во всяком случае, я! – рявкнула Витка. – А вы где живете? – поинтересовалась она, обходя моего блондина, словно манекен, на котором вывешена модная шмотка.

– У папы с мамой, – буркнул блондин, поглядывая на нее настороженно, точно она могла кинуться. – Мы местные.

Витка мгновение помолчала.

– На-адо же, как интересно! – восхищенно протянула она и плюхнулась на кровать, демонстративно закидывая одну на другую длинные загорелые ноги. Впечатление портили только оставшиеся после аварии свежие синяки и ссадины. – Всегда хотела узнать, чем в курортных городах занимаются местные жители!

– Если хочешь, могу показать, – сказал он.

Глядя строго поверх головы Витки. Сказал мне.

Я облегченно вздохнула – хуже нет, когда тщательно выцеленный тобой парень отваливает к другой девчонке. Тем более к Витке!

– Было бы здорово, – снова опуская ресницы, выдохнула я.

– Тогда… – с энтузиазмом начал он… и у него зазвонил мобильник. Он неохотно вытащил трубку, послушал, глянул на часы. И взвыл: – Бли-ин! Опаздываем! Значит, так, девчонки… – в голосе появились командирские нотки. – Нам бежать надо, если не хотим, чтоб наши шкурки вывесили на солнышке для просушки! Вы ж сегодня на пляж идете? – и сам ответил: – Ну а куда вы денетесь… Ищите нас прямо возле колоннады – не промахнетесь! Только найдите обязательно, а не то мы вас тут искать будем, и вам от училки попадет! – И он рванул к выходу, исчезнув в одно мгновение, будто его и не было.

– Не понравилась ты ему! – поглядев в захлопнувшуюся дверь, заключила Витка.

– А фиг! – с полным спокойствием объявила я: если парень грозится тебя найти, вряд ли это значит, что не понравилась. – Это ты его перепугала насмерть, великая актриса!

– Между прочим, приглашали нас обеих!

– Тебя – для того смуглого, – отрезала я. – Вот его и получишь!

– Не хочу татарина! – скривилась Витка.

– Расистка!

– И ничего подобного! – возразила Витка. – Мне все равно, какой национальности человек… – подумала и закончила: – Я всех людей одинаково ненавижу! Кроме классных парней! И богатых! Блин, когда я уже наконец вырасту, а то в моем возрасте все парни только классные, а богатые – их папы!

– Это в лучшем случае, – добавила я. – Чаще всего богатые – совсем посторонние дяди, которых мы даже и не знаем!

В редком приступе единодушия мы погрустили о несовершенстве мира.

Потом дружно подхватились и поскакали проверять, как мелкие устроились.

Глава 7

Кто на пляж, а кто на море

– Где вы опять шатаетесь, пока остальные вещи таскают? – возмущенно поинтересовалась Душка-Череп.

Напоминать, что половину вещей перетаскали сагитированные мной парни, я не стала. И никто не стал. В конце концов! Напоминаю еще раз: театр работает, занятия проводятся, репетиции идут, спектакли ставятся. Даже если музыку аранжирует Тося, декорации рисуют родители, а занятия веду я и Микулишна. Просто я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из нас стал бы хоть что-то делать, если бы не бешеная энергия нашей Душки. Вот поэтому мы все ей прощаем, воспринимаем ее выходки как причуды гения и вообще искренне любим ее и уважаем…